Вдовствующая королева Радвен

Тронный зал.

Ее величество грациозно опустилась на трон в ожидании, пока послы закончат полагающуюся приветственную речь и подадут ей послание главы Священного Ордена. Согласно государственному протоколу, приемом официальных посланников должен был заниматься король при обязательном надзоре члена Совета. Но Монфор уехал к герцогу Обейль охотиться. Хотя Радвен и предполагала, что это не единственная причина. Ее сын никогда не был ветрогоном и никогда не позволял себе пустые увлечения.
«Может, он, наконец, нашел себе невесту?»
Эта мысль была и тревожной и радостной одновременно. Она уже начинала беспокоиться, не останется ли их род без наследника. Рэддас спал и видел совершенно избавиться от королевской фамилии и править единолично. Пока он стеснен внешними формальностями, что станет с государством, погибни сейчас Монфор – она даже представить боялась.
«Скорее бы он образумился».
А тут еще и новая проблема. Радвен поправила церемониальную мантию и истинной королевским жестом приняла запечатанное письмо из рук старшего посланника. Тот буквально пожирал королеву глазами: она точно знала, что про ее внешний вид ходят легенды, а этот мальчик, который так восхищенно глазел на нее, был не старше ее сына.
«Чтож, ты безукоризненно следовал этикету. Думаю, ты заслужил маленькое вознаграждение».
На ослепительном лице ее величества на несколько мгновений появилась манящая улыбка. Мелькнула и погасла, как вспышка молнии на ее далекой родине. Она не вышла ни за какие рамки – вежливая улыбка, ничего больше. Но посол выглядел так, словно его сейчас хватит удар.
- Благодарю вас, господа, - звучный голос эхом разнесся по тронному залу, - я прикажу разместить вас в гостевых покоях. Отдыхайте и наслаждайтесь пребыванием в нашем королевстве. Я сообщу вам о своем решении чуть позже.
Мановение руки, и послы удалились, а за ними и два лакея, призванные проследить, чтобы аристократы империи ни в чем не нуждались.
Она осталась наедине с письмом принца Фахната. Их переписка длилась уже три месяца, и вот оно – официальное предложение. Ах, как ей сейчас не хватало Монфора! Ответ не терпел отлагательств, а так тяжело было принять решение. Хорошо хоть, что эта сторона жизни королевской семьи не могла контролироваться Советом магов. Хотя она уже представляла бешенство Рэддаса. Брак с принцем Витериона слишком смелый шаг. Но это ее дочери.
Рефиа и Диллис. Диллис и Рефиа. Ее драгоценная старшая дочь: ее опора и поддержка. Неукротимый дух, который она передала ей по наследству. Она необходима ей здесь. Ей и Монфору! Всему королевству, чтобы пошатнуть гранитные столбы власти Совета.
Но Диллис! Ее младшее дитя, ее боль и сокровенная надежда. Магия, спящая в ней, когда-то разбила Радвен сердце. Как отправить эту нежную девочку в жены тому, кто борется с магами? Она не могла принять такое решение единолично.
- Лорейн!
- Да, ваше величество, - верная камеристка всегда была поблизости, чтобы оказать свои услуги.
- Позови принцессу Диллис в мои покои, - велела королева, - когда мы поговорим, ты пригласишь ко мне Рефиа.
- Слушаюсь, королева.
Радвен поднялась с трона и направилась к себе. Нужно подготовиться к разговору с дочерьми.

Диллис Ди'Антли
В солнечный день, Диллис расположилась с книгой у небольшого озера в парке. Принцесса скрывалась от жары в тени дерева с раскидистой кроной. Она знала, что сегодня во дворец  должны были прибыть послы из Витериона. Только вот с какой целью для всех оставалось загадкой, по крайней мере, для младшей из принцесс. По традиции послов должен был встречать ее брат, который убыл из дворца, так что эту обязанность исполняла матушка. Из принцесс если кто и присутствовал, то обычно Рефиа. Конечно, опора и надежда матушки и государства. А младшую дочь, чаще предпочитали не показывать,  исключением были ситуации, когда этикет этого требовал. Как,  например, пир в честь официальной встречи или праздника. Диллис порою казалось, что ее родные были бы счастливы, если бы она просто исчезла. Но это ее больше не угнетало и не тяготило, просто стало привычным.  Только вот она не понимала зачем ее вернули ко двору, а не оставили навеки в забытье в домике у подножия Ледяных гор?
Тонкие изящные пальчики перелистывали страницу за страницей книги, которую она купила дней десять назад, когда еще познакомилась со сказительницей. Иногда младшая Ди Антили, мечтала так же отправиться в путешествие, но чувство долга и воспитание не позволяли. Что ее мечты и стремления по сравнению с обязанностями и ответственностью? Из размышлений и дум, вывел голос Лорейн – одной из камеристок ее матери.  Лорей присела в реверансе, а Диллис, чуть кивнула головою, приветствуя и  позволяя ей говорить
- Ваше Высочество, королева Радвен желает Вас видеть немедля и ожидает в своих покоях, - три удара сердца чуть сильнее и вопрос о том, что могло понадобиться матушке, да  еще и сейчас. Учитывая приезд послов, у Диллис была некоторая настороженность.
-  Ступайте, - произнесла принцесса, поднимаясь на ноги и захлопывая книгу, рассказывающую о приключениях одного путешественника в королевстве гномов.
Не спеша, но и не медля, она направилась в покои матери, решив, что не стоит гадать, а скоро она и так все узнает. Быть может, матушка решила поговорить о пире в честь послов. Что-нибудь из разряда «дорогая, после торжественной части можешь удалиться к себе», что обычно означало, что ты должна уйти, как только будут все формальности соблюдены.
Тем временем она приблизилась к покоям матушки. Все та же Лорейн сообщила Радвен о прибытии ее дочери и удалилась. Диллис вошла в покои. Радвен она выглядела так молодо, что никто бы не сказал, если бы не знал, что у нее уже трое  взрослых детей.  Диллис и Радвен сколько схожи они были внешне: светлые волосы, кожа, серо-голубые глаза, на первый взгляд (хотя при более пристальном рассмотрении было бы заметно, что волосы у Диллис светлее, они почти белоснежные, но отличимые от цвета волос альбиноса, и кожа у нее чуть светлее и глаза, в них больше голубого, когда в глазах Радвен больше серого и сияют они ярче, если принцесса снимет амулет),  столь же различны они были внутренне, по крайней мере, большинству, кто был знаком с королевской семьей, так казалось. Голубое платье, подчеркивало такой же  оттенок глаз. Диллис присела в реверансе, приветствуя не просто мать, а королеву
- Вы желали меня видеть, Ваше Величество? - Да Диллис никогда не обращалась к Радвен «мама», наверное, последний раз она так к ней обращалась перед ссылкой, когда ей было лет пять. И, конечно, как предписывает этикет только на «Вы».

Вдовствующая королева Радвен
Личные покои королевы.
Радвен в очередной раз перечитывала письмо принца Фахната, когда Лорейн доложила, что принцесса уже у дверей. Удалив камеристку, королева отложила пергамент, внимательно наблюдая, как ее младшая дочь входит в комнату. Древние дали ей столь похожую на мать внешность, но наполнили ее другим содержимым. Ни малейшей искры северной решительности матери. Радвен признавала, что ее дочь, по-своему, сильна духом и упорна. Но это была сила иного рода. А для правительницы необходимо было яростное желание бороться. Она постаралась приветливо улыбнуться дочери, на которую всегда не хватало времени.
«Как давно ты сидела у меня на коленях, а я читала тебе сказки. Как давно это было!»
Диллис старалась не показать, как ей любопытно, зачем мать вызвала ее, да еще и в личные покои, где она не обсуждала государственные дела.
- Садись, дитя, - вздохнула королева, указывая на одно из пяти мягких кресел, отделанных бежевым бархатом.
Только сейчас она поняла, что не знает, как начать эту странную беседу. Она даже толком не могла осознать, зачем пригласила свою младшую дочь. Женская интуиция сродни магии: никогда не спрашивавшая ее мнения Радвен чувствовала, что в этот раз она просто обязана, если не посчитаться с мнением Диллис, то хотя бы выслушать ее соображения.
Но начать решила издалека.
- Ты все прячешься от людей с книгами? Такой красивой девушке любой аристократ будет счастлив составить пару на прогулке. Думаю, стоит организовать тебе выезд, как считаешь? Не стоит сидеть взаперти.
Радвен попыталась говорить приветливо, с удивлением понимая, что давно забыла, как это – говорить с родной дочерью по душам. С Рефиа они обсуждали политику, и королева не замечала, чтобы старшая нуждалась в ласке. Монфор же был королем, и подобные проявления привязанности от матери его бы только посмешили. А Диллис… она сама отгородила собственную дочь стеной. Для начала, чтобы защитить, а потом это вошло в привычку. И вот теперь, когда настал момент для решающего разговора, приходилось вспоминать каково это – испытывать нежность к своему непутевому ребенку.
- К нам прибыли высокие послы из империи. И сегодня будет торжественный прием в их честь. Приоденься хорошенько. Я хочу, чтобы мои дочери ослепили гостей своей красотой.
Эти слова разительно отличались от того, что она обычно говорила в подобных случаях, но останавливаться было нельзя.
- Из Витериона пришли важные вести. Младший брат императора решил выбрать себе жену из нашего королевского дома. Его высочество, принц Фахнат возглавляет Священный орден империи, - внутренне королева поморщилась. Исказить правду до такой степени, чтобы создать новую религию! Но она продолжила таким же ровным доброжелательным голосом, - Он предложил мне самой выбрать, кто из вас двоих станет его супругой и матерью наследника.
Вот тут-то и было самое сложное.
- Ты знаешь, как относятся в империи к людям…вроде тебя…
Она никак не смогла заставить себя сказать слово «маг». В этом сочетании звуков было все, с чем она боролась. Совет, восседающий в Белой башне. Для нее не было других магов. А ее дочь не такая. Рэддас никогда не получит наследницу королевской семьи в свои руки!
- Твоя сестра нужна мне здесь, но я не могу отправить тебя в логово фанатиков. Диллис, дитя мое, что скажешь мне ты?

Диллис Ди'Антли
Диллис расположилась в одном из кресел бежевого цвета.  Радвен со стороны казалась идеальной во всем: она была красива, так что могла дать фору многим из придворных молодых дам, она была без сомнения умна, у нее был прекрасный вкус, волевой характер. Со стороны просто идеал, но не хватало ей умения быть ласковой, нежной, ставить во главу простые человеческие чувства. Так, по крайней мере, казалось ее младшей дочери. И все равно Диллис в глубине сердца любила эту женщину, вспоминая те пять лет, когда мать еще была матерью, читала ей сказки, гладила по голове и называла "моя звездочка". Эти воспоминания были тяжелы, но их принцесса хранила нежно в сердце и оберегала. Конечно, сейчас она уже не ждала ни ласки, ни любви, поняв и приняв свое место. Да в ней не было яростной борьбы, потому что таких людей можно сравнить с огнем, Диллис же была холодом, покрылась коркой люда, как защитной оболочкой, хотя в душе, наверное, еще осталась ребенком.
- Книги интереснее большинства людей, - произнесла спокойным голоса младшая Ди Антли, опустив взгляд и глядя на книгу, которую держала в руках. "И не причиняют боли", - мысленно добавила.  Предложение матушки ее озадачило и удивило, и этого чувства она даже была не в силах скрыть, как и того, что насторожилась.
- Благодарю Вас, Ваше Величество, но стоит ли рисковать той тайной, на сохранность которой было потрачено столько сил? - Горькая улыбка затерялась в уголках губ. Не понимала Радвен, как ее дочери было тяжело в обществе людей. Во-первых, она росла вдали от пышных балов и светских приемов, хотя, конечно, умела поддержать беседу, если нужно. Во-вторых, и это самая главная причина, Диллис всегда было нужно следить за собою, прилагать максимум усилий для сохранности тайны, и даже лгать порою, чего так не любила младшая дочь Радвен, и что ее утомляло. Ей было достаточно того круга общения, что у нее был - совсем крохотный и достаточно книг. Диллис давно смирилась, что ее удел тень, а блистать предназначено ее старшей сестре, которая словно пламя манит к себе всех и очаровывает. Но Диллис была не глупой и понимала, что все, что сказала Радвен вначале, всего лишь маневр издалека, явно не за этим она позвала свою дочь. "А вот мы и переходим к причине этого разговора", - отметила принцесса, когда Радвен заговорила о послах, хотя еще и не понимала, причем она здесь. Обычно все дела королева обсуждала со своей старшей дочерью или сыном
- Как скажете, - коротко кивнула, поджимая губки. Слова разительно отличались от обычных. Когда это Радвен просила, чтобы ее младшая дочь блистала на приеме, а не удалилась как можно скорее? Ответ на этот немой вопрос не заставил себя ждать. Сердце отмерило три сильных удара и замерло. Витерион, Фахнат, Орден - три слова, которые звучали как приговор. Жаркая страна, большая часть которой пустыня, а ведь известно как маги воды переносят подобную жару. Фахнат - брат императора, о котором ходило множество слухов и по большей части пугающих. Конечно, возможно он не так страшен, как о нем слывет молва, но даже если половина того, что говорят правда, это вызывает опасения и страх. И самый главный страх, особенно для таких как Диллис, то что он является главой так называемого Священного Ордена. И еще одна вещь не испугала, но неприятно кольнула младшую принцессу в сердце - принцу все равно на ком жениться, политический союз чистейшей воды. И пусть Диллис с детства готовили к тому, что любовь, тем более взаимная это редкий дар и отнюдь не королевским семьям, а чаще это всего лишь истории для книг и не более. Но в глубине души, как любая даже пусть немного мечтательная девушка, она надеялась и верила, что ей позволят такую малость, как выбор за кого выйти замуж или остаться одной. Ведь это на Рефиа возлагали надежды.
- Знаю, - в голосе заскользил холод. "Люди вроде тебя", т.е. маг. Когда-то высшее благо и  высший дар, почтение и счастье, сейчас в ее семье клеймо и позор, осознание своей ущербность и одиночество. И ведь никто и не задумается, что она не виновата в этом, что такова ее природа, которую на протяжении четырнадцати лет губят изо дня в день.
- Что Вы ожидаете услышать, Ваше величество? - Впервые Диллис оторвала взгляд от книги и взглянула на Радвен. Конечно, Рефиа нужна ей, а отправить младшую в логово фанатиков, наверное, терзает хоть немного совесть или желание заявить, что не принудительно ее отсылают, возможно, в смертельную ссылку, а по согласию. За внешним спокойствием в душе принцессы бушевал ураган страха. - Вы же не отправите туда свою старшую дочь, которая, как Вы сказали, нужна Вам. Я полагаю, решение уже принято и я его приму, каким бы оно ни было. Вы это знаете, -  в голосе ни капли вызова, а лишь просто изложение мыслей и как казалось Диллис совершенно верно.
- Да, я не хочу выходить замуж за принца Фахната, зная, кто он и что меня может  ожидать. Но разве мои желания, как и желания, любого кто родился в королевской семье, важны? Я сделаю, как Вы прикажете.
Она сделает, по крайней мере,  пока так сказала, но чем больше она думала о том, что ее могло ждать, тем меньше в ней оставалось мужества, хотя еще не пришло полного осознания того, что ей предстоит, в случае если выбор падет на нее. И конец надежде на то, что однажды она найдет учителя, который займется ее обучением магии дальше.
- Возможно ли, просто отказаться от данного союза? - Глупый вопрос, но порою, когда люди нервничают или напуганы, они спрашивают подобное.

Вдовствующая королева Радвен
Больше в комнате никого не было. Так что Радвен допустила невероятную для себя слабость, она села в кресло рядом с дочерью и положила ладонь на ее ледяные руки. Сколько она помнила, они всегда были холодными, и в те далекие времена, когда ее супруг был еще жив и занимался делами, она всегда старалась согреть свою младшенькую. А потом оказалось, что такова ее природа.
«Ты не вовремя родилась, девочка. Ах, как было бы просто, сумей еще отец Каделя поставить проклятый Совет на место. Тогда мы бы были истинными правителями, и маг в королевской семье был бы гордостью, а не проклятьем».
Она всю жизнь жила с этим страхом: только бы никто не узнал о ней. Только бы шпионы Совета не прознали. Ведь тогда дорога юной принцессе в ученицы, за кресло одного из этих ничтожеств. И уже никогда не выбраться королевской семье из положения рабов.
Диллис восприняла новость холодно, да она почти и не поднимала глаз на мать, глядя в книгу на коленях. Равнодушный тон вызвал из глубины души королевы волну раздражения, которую она привычной уже силой воли, заставила улечься. Ее дочь была права. И Радвен готова была поклясться землей своей юности, что знает, о чем думает Диллис. О том, что она не нужна. И ее мать знала, почему возникла эта мысль. За все эти годы она ни разу, ни словом, ни взглядом не показала младшей дочери, что это не так. Отчего же ей, давно всеми отвергнутой и забытой, считать иначе. Но ведь это не так! И Радвен впервые за долгое время решилась сказать откровенно.
- Вы обе мои дочери. И мои чувства равны для вас обеих. Но долг обязывает меня думать не о чувствах, и я надеюсь, ты знаешь это.
Ах, этот наивный вопрос! Даже чужой мог бы понять, что девочка напугана! Нужно было бы сделать ей выговор, чтобы не показывала столь явно своих чувств, но королева понимала ее. Ей вспомнилось, как отец объявил о ее помолвке с наследным принцем Линда. А ведь она была тогда младше Диллис. Вспомнился собственный страх: чужая страна, чужие люди. Да и ответственность. Но Северные земли были несравнимо ближе, да и юный Кадель не слыл жестоким тираном. И не было у юной дочери вождя страшной тайны, которую нужно тщательно скрывать.
Радвен сжала ладони дочери в руках и взглянула ей в глаза.
- Возможно. Но мы не можем позволить себе такой шаг. Подобный союз будет значить, что империи не взбредет в голову напасть на нас. Есть много причин, дитя, по которым мы не имеем права отказаться.
Отказаться… по протоколу, она должна была предложить ему руку старшей дочери, которой уже давно пора обрести мужа. Но как она может потерять Рефиа? Если с ней самой что-то случится, у Монфора не будет сил бороться с Советом. Рефиа она готовила в продолжатели великого дела. Если бы ее старшее порывистое дитя так опрометчиво не отвергла предложение герцога Обейля!
- Поэтому я спрашиваю совета у тебя, - продолжали она вслух свои мысли, - я не могу отослать твою сестру и не могу отдать тебя. Твой брат далеко, а дело не терпит промедлений. Я знаю, ты мудрая девочка…
Радвен нежно приподняла пальцами подбородок дочери. Жест, столь естественный для любой матери, но слишком опасный для королевы. Этому ее научили годы ошибок. Никогда не выказывай чрезмерной привязанности! Никогда!
Эта ответственность. Глядя в синие глаза Диллис, Радвен укоряла Фахната, которому было безразлично, кого ему пришлют, лишь бы принцесса. Безразлично… А если… Вот оно!
Радвен победно улыбнулась:
- Ты отправишься в Дэрис. Послезавтра утром ты сядешь на воздушный корабль. Но ты будешь не одна. Твоя сестра поедет с тобой.
Радвен встала с кресла и остановилась посреди комнаты, гладя в окно на ослепительное солнце.
- Вы отправитесь в империю обе. И пусть принц сам решает, которая из вас достойна стать его супругой.
«И у него не будет возможности снять груз решения, как это делаю сейчас я. У меня нет выхода, поэтому решать я предоставлю другому».
- Не бойся, дитя, - ласково улыбнулась королева, - клянусь ветрами моей родины, с тобой ничего не случится.
Когда она в последний раз клялась так? Верно, на похоронах Каделя. Она клялась защищать их детей во что бы то ни было.

Диллис Ди'Антли
Диллис внутренне вздрогнула, когда ощутила прикосновение теплых рук ее матери. Казалось бы обычный мало что значащий жест между родителем и дитя, но только не в их случае. Любое проявление ласки со стороны матери вызывало у Диллис смешанные чувства. С одной стороны, где-то в глубине души она радовалась и маленькая девочка была полна надежды, с другой же стороны, разумная и взрослая девушка начинала настораживаться и испытывала недоверие. И от этих двух противоположных и одновременно испытываемых чувств, ей становилось немного не по себе. Вот и сейчас душа тянулась к матери, как хотелось, чтобы та обняла и просто сказала, что все будет хорошо – как в детстве, но корка льда, коей принцесса успела покрыться за свою недолгую жизнь, никогда бы не позволила это сделать. И ее руки практически безвольно лежали в руках матери, позволяя, но не отвечая.  Лишь только, когда Радвен чуть сжала ладони дочери, так ответила ей примерно таким же жестом, но не известно из соображений, что так должно, или потому что ей так хотелось.
- Знаю, - спокойно ответила Диллис, смотря в глаза матери, которая была так близко. Конечно, она знает, и она хочет верить, что чувства этой женщины равны к обеим дочерям, только вот не верится, и ничего тут не сделаешь. Сейчас это лишь слова, дела же говорили об обратном. Однако Диллис не осуждала, не завидовала и не испытывала ненависти или гнева. Она уже давно простила и смирилась. А ее любовь угольком тлела в груди.
- Простите, за эту слабость. Я понимаю, что этот союз нам нужен, хотя бы от того, что обезопасит королевство и не постигнет его участь Гийи, - постаравшись взять себя в руки, произнесла принцесса, коря, что позволила себе лишнее. Кого, по сути, волнуют ее страхи, когда на кону более важные цели? И она не имеет права на страх, только на покорность. Но как это было непривычно вот так беседовать с матерью и то, что та спрашивала совета. Диллис ощущала себя крайне некомфортно, так словно она была улиткой, которую пытаются вытащить из ее раковины. Она уже хотела ответить  матери. Сказать, что из двух зол выбирают меньшее и если для государства меньшим является она, то значить такова ее судьба. Однако Радвен уже оповестила о том, что Диллис отправится в Дэрис и сердце сжалось, а в голове мелькнула мысль: «Вот и весь совет, решение принято». Однако это был поспешный вывод, ведь как оказалось, королева решила сбросить с себя бремя выбора и вложить его на плечи принца Фахната. В какой-то мере это радовало, хотя бы тем, что вначале они просто все трое увидятся, а после будет выбор. И, наверное, принц выберет ее сестру, та старшая, та яркая, та сильная, а она вернется в Линд. Огорчало только одно «но». Простит ли ей матушка, если лишится своей опоры и надежды, не будет ли еще лишний повод винить свою младшую дочь?
- Да будет так, пусть Древние решают наши судьбы, - только и вымолвила младшая из принцесс, как обычно оставив свои сомнения и переживания только для себя и не выказывая их. Радвен улыбнулась, успокаивая ее и легкая, едва уловимая как ветерок улыбка коснулась ее губ в ответ. Слушая клятву королевы, ее дочь верила ей, потому что желала страстно верить и потому, что при всей обычной холодность Радвен ту нельзя была назвать лгуньей или лицемеркой, по крайней мере, в отношении ее детей.
– Благодарю. Но ежели Вы все же решите сделать выбор сами, то знайте, я его приму с пониманием. Могу ли я узнать, на какое время назначен торжественный прием?

Вдовствующая королева Радвен
Радвен царственно улыбнулась на ответ дочери. Все-таки, в ней текла и ее кровь, хотя в Диллис явно было больше от Каделя, тот тоже обладал такой же тихой смелостью и такой же мягкой улыбкой. Иногда, когда королева поздно ночью лежала на своем королевском ложе, ей отчаянно не хватало так рано ушедшего супруга. Тогда она оставалась наедине с собой и снимала свою обычную маску ледяного спокойствия. И тогда ей страстно хотелось, чтобы кто-нибудь разделил с ней в полной мере тяжелое бремя, чтобы кто-нибудь сказал, что она все делает верно. Кто-нибудь, кто был бы равен ей. Ее отец давно почил в Ледяных горах, друзей королеве не полагается, а завести любовника было ниже ее достоинства. Поэтому она так стремилась приблизить к себе Рефиа... Но и она оставалась лишь ребенком.
- В восемь часов вечера. Я уверена, ты найдешь что-нибудь, чтобы блистать во всей красе. А теперь ступай, дитя. Мне еще нужно переговорить с твоей сестрой.
К Радвен вновь вернулось ее обычное королевское величие и спокойствие. Она ободряюще кивнула дочери, но уже не как мать, а как повелительница, которой еще необходимо решать судьбу страны. Что бы ни происходило, она должна думать о будущем.
Королева опустилась на низенькую кушетку перед огромным зеркалом, придирчиво осматривая свой наряд, и мысленно готовилась к встрече со старшей дочерью. Обычно, у них всегда царило взаимопонимание, но Рефиа была своевольной. Она могла заупрямиться, а королеве не хотелось осложнений в своем только что просчитанном плане. Она пошлет обеих дочерей и, в любом случае, останется в выигрыше: если Фахнат предпочтет Диллис, то Рефиа вернется к ней, а они получат крепкий политический союз. Радвен не сомневалась, что ее младшая дочь справится с ролью жены принца. Ведь ему нужна не верная спутница, а мать наследника...
Если же, что было вероятнее, Фахнат выберет Рефиа, то Диллис будет в безопасности, тогда как старшая принцесса получит возможность влиять на империю.
Но сейчас, главное, убедить свою упрямую девочку в необходимости подобного шага.
Радвен вздохнула и стала ждать.

Диллис Ди'Антли
Недолго Радвен оставалась матерю и выказывала чувства, вот уже вскоре пред глазами принцессы вновь была королева идеальная и далекая. И это привычное поведение, привычная манера общение создавали ощущение, что все вернулось на круги своя.
- Я сделаю все, чтобы исполнить наилучшим образом Ваше пожелание, - ответила Диллис, поднимаясь из кресла и делая реверанс.  После чего поспешила удалиться. Сейчас нужно было заняться приготовлениями, дабы выполнить пожелание Радвен. В глубине души Диллис, даже не осознавая сама, хотела, чтобы матушка была ею довольна. Дети, всегда обделенные лаской родителей, стремятся к их одобрению, даже когда сами себя убеждают, что для них это не важно. Судя по всему, матушке предстоял еще разговор с Рефиа, и Диллис даже немного сочувствовала королеве. Зная нрав сестры, она могла догадываться, что разговор не будет так короток и спокоен как с нею.  Взгляд случайно скользнул на портрет отца, что висел в картинной галереи, когда она через нее проходила. Да, все же внешне она была похожа на мать, но внутренним содержанием скорее в отца, папина дочка. Иногда ей казалось, что если бы отец не умер, все было бы иначе, не позволил бы он отправить ее прочь. Но сожалеть о прошлом было пустым, думать о будущем она страшилась, так что решила занять себя приготовлениями к приему, а мысли мрачные отложить на время, когда останется наедине со своими мыслями в покоях.